После смерти Александра Македонского в 323 году до нашей эры созданная им греко-азиатская империя распалась. На ее руинах возникли держава Птолемеев, базировавшаяся в Египте, и держава Селевкидов, простиравшаяся от средиземноморского побережья Сирии до Согдианы (востока нынешней Средней Азии). Но что в это время творилось на родине великого Александра — в самой Македонии, воины которой несколько десятилетий назад подчинили своей власти безграничные просторы Востока?
После смерти Александра власть над завоеванными территориями захватили его полководцы, прозванные диадохами. После разгрома в битве при Ипсе (301 год) могущественнейшего из них — Антигона Монофтальма (Одноглазого), против которого и объединились остальные наследники Александра, — Македония была признана владением Кассандра. Этот диадох не создал, в отличие от прочих, обширной империи, и вошел в историю как человек, погубивший законный царский род Аргеадов. Он убил мать Александра Олимпиаду, его вдову Роксану и его сына Александра, а также уговорил другого диадоха, Полиперхона, умертвить внебрачного сына Александра Македонского от знатной персиянки Барсины.
Женат Кассандр был на тетке убитого им Александра IV, несостоявшегося наследника империи своего великого отца — Фессалонике, в честь которой он назвал основанный им город, существующий в Греции до сих пор. Когда Кассандр в 297 году умер от водянки (по позднейшему утверждению древнегреческого географа Павсания, несчастный царь распух и его заживо ели черви), на трон взошел его сын Филипп IV. Правление его, однако, было кратким — три года спустя он умер от чахотки.
Взошедший на трон младший брат Филиппа, Антипатр I, начал царствование с изгнания брата Александра и убийства матери. Александр позвал на помощь Деметрия I Полиоркета — сына Антигона Монофтальма. Деметрий, после смерти отца растерявший почти все его владения, увидел шанс воцариться на исторической родине и начать оттуда возрождение империи Антигона, простиравшейся некогда от Балкан до Евфрата. Поэтому он изгнал из Македонии Антипатра, а затем расправился и с Александром. Но против Деметрия объединились диадох Лисимах, правитель Фракии и Малой Азии, и знаменитый царь Эпира Пирр, имевший право на македонский престол как двоюродный племянник Александра III.
К 288 году Деметрий под натиском превосходящих сил врага потерпел поражение и бежал на восток, где вскоре сдался в плен своему зятю Селевку. Вскоре он благополучно спился (Лисимах, к слову, написал Селевку письмо, в котором просил предать Деметрия смерти, чем вызвал у своего царственного собрата глубокое отвращение). Пирр и Лисимах же недолго делили Македонию между собой: уже в 285 году второй переманил на свою сторону македонян, укоряя их за то, что они признали своим царем чужеземца. Попутно он убил бежавшего к нему Антипатра, а свою дочь Эвридику, осудившую этот поступок, заключил в тюрьму. Но и Лисимах правил Македонией не слишком долго.
Жена Лисимаха Арсиноя возненавидела своего пасынка Агафокла — сына Лисимаха от первого брака — и убедила мужа казнить его. После этого вдова Агафокла с детьми, сын Лисимаха от наложницы Александр и ряд других его бывших сторонников переметнулись на сторону сирийского царя Селевка Никатора, который решил расширить свою и без того большую империю, вторгшись в Малую Азию. На сторону Селевка перешел и казначей Лисимаха Филетер, наместник Пергама, позднее — основатель независимого Пергамского царства.
О причинах произошедшего есть разные версии. По одной из них, Арсиноя якобы влюбилась в Агафокла, а тот ее отверг, после чего та оговорила наследника трона перед супругом. Правда, это подозрительно похоже на банальную вариацию на тему классической античной легенды о Федре и Ипполите, в которой мачеха оклеветала отвергшего ее ухаживания пасынка и настроила против него своего мужа Тесея. В действительности, надо полагать, Арсиноя руководствовалась более приземленными мотивами — хотела обеспечить право престолонаследия своему потомству. Впрочем, были у нее и другие причины желать гибели Агафокла и его семьи.
По-видимому, при дворе Лисимаха возник конфликт между двумя политическими группировками, осложнявшийся внешнеполитическими нюансами. Агафокл был женат на дочери египетского царя Птолемея I Сотера от первого брака, а Арсиноя являлась дочерью Птолемея I от второго брака. Потомство от разных браков Птолемея I соперничало друг с другом — в частности, сын Птолемея I от первого брака, Птолемей Керавн, обойденный отцом в наследовании в пользу сына от второго брака, Птолемея II Филадельфа, также жил при дворе Лисимаха — и бежал к Селевку вместе с прочими сторонниками убитого Агафокла.
Селевк, великолепный полководец, в 281 году разгромил Лисимаха при Курупедионе — причем во время сражения двое диадохов (оба — немолодые мужчины под восемьдесят) якобы бились друг с другом. Так или иначе, Лисимах погиб; Селевк заполучил его азиатские владения и готовился к высадке в Европе, но сам погиб при переправе через Геллеспонт — его убил Птолемей Керавн, которого Селевк ранее приютил. Птолемей переманил на свою сторону армию Селевка и решил завладеть троном Македонии, объявив себя… «мстителем за Лисимаха» (и в те времена политики обладали изрядным цинизмом).
Сын Селевка Антиох I был далеко — отец поставил его наместником над «верхними сатрапиями» державы Селевкидов, то есть землями к востоку от Евфрата. Но оставалась Арсиноя, у которой имелись сыновья от Лисимаха, способные унаследовать македонский трон. Птолемей Керавн прибег к вероломству: пообещал Арсиное, что женится на ней (в инцестуальных браках для Птолемеев не было ничего необычного) и сделает ее сыновей своими соправителями, после чего умертвил их прямо на свадьбе. Антиоха Сотера, попытавшего отомстить за отца и распространить свою власть на Македонию, он победил, равно как и другого претендента — сына Деметрия Полиоркета Антигона II Гоната.
Еще в эллинистической историографии Керавн воспринимался в первую очередь через призму его злодеяний — умерщвления Селевка Никатора и детей Арсинои, — а также позорного поражения от галлов, произошедшего в том числе из-за высокомерия Керавна, не пожелавшего ни откупиться от варваров, ни противопоставить им других варваров — дарданов, предлагавших союз. Но победа над такими талантливыми полководцами, как Антиох Сотер и Антигон Гонат, говорит о том, что определенные военные способности у Керавна были — что, несомненно, в реалиях тогдашней Македонии давало право на власть.
Тот факт, что Птолемей переманил на свою сторону армию Селевка — благородного человека и успешного полководца, победившего Антигона Монофтальма, Деметрия Полиоркета и Лисимаха, — свидетельствует о его талантах лидера. Имелись у Керавна и способности дипломата: он нейтрализовал угрозу Пирра как потенциального претендента на Македонию, предоставив ему войска для похода на Рим. В результате Пирр отправился в Италию, где воевал с Римом. Также Птолемей отказался от притязаний на трон Египта — что, возможно, было способом заручиться поддержкой своего брата и правителя Египта, Птолемея II Филадельфа, против усилившихся с гибелью Лисимаха Селевкидов.
Так или иначе, в 279 году Птолемей погиб на войне с галлами, после чего Македония погрузилась в хаос. На ее троне в 279–278 годах сменялись цари-однодневки — брат Керавна Мелеагр, племянник Кассандра Антипатр II (правивший всего 45 дней, за что получил прозвище «Этесий» в честь ветра, также дующего лишь 45 дней) и некий Сосфен. Лишь в 277 году вернувшийся в Македонию Антигон Гонат смог победить галлов (а затем — вернувшегося в 273 году из Италии Пирра) и положить конец непрерывным македонским междоусобицам, основав устойчивую монархическую династию Антигонидов, которая правила Македонией до расчленения данного государства римлянами в 168 году.
В итоге можно сделать следующий вывод — с исчезновением устойчивой династической традиции Македония 301–277 годов превратилась в военную монархию, править которой мог лишь царь-полководец, харизматичный «полевой командир», достаточно жестокий и беспринципный, чтобы подавлять оппозицию (яркие примеры в данном случае — Кассандр, Лисимах, Птолемей Керавн, отчасти — Деметрий Полиоркет). Сам по себе факт царского происхождения не гарантировал престола — достаточно вспомнить сыновей Кассандра, которые ничем себя не показали и были свергнуты врагами.
Вместе с тем недоразвитость династического принципа тоже вредила македонской монархии, что видно на примере Кассандра и Лисимаха — в плане политических способностей они были сравнимы с прочими диадохами, но отсутствие единства и сплоченности в их семье погубили их, тогда как Селевкиды, Птолемеи и Антигониды в этом плане являлись изначально более монолитной силой. Кроме того, важную роль играло коренное происхождение — Лисимах «переиграл» в борьбе за македонский трон такого способного правителя, как Пирр, делая акцент на том, что тот чужеземец.
Хотя эллинистические монархии Востока также в большой степени базировались на македонской военной гегемонии (особенно важна концепция «царя-победителя» была в государстве Селевкидов), в них цари, не обладая правами наследственных монархов, подобных Аргеадам, компенсировали это риторикой о царской власти как защитнице общего блага. Македонию же ее специфическая форма монархической организации, сопровождающаяся острой внутриполитической борьбой, вела к непрерывным сменам царей, в итоге поставившим страну на грань гибели во время галльского нашествия.
После вторжения галлов Македония под властью Антигона Гоната возродилась и пошла по пути превращения в типичную эллинистическую наследственную монархию, реализовав ту возможность, которая из-за распрей внутри царской семьи и правящей верхушки в целом была упущена при Лисимахе. В результате обновленная Македония смогла занять достойное место среди эллинистических «великих держав».
Автор: Семен Фридман.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
