Сегодня мы завершаем рассказ о премии по физиологии или медицине 1965 года, который прервался на рассказы о премиях 2019 года. Напомним, что, когда профессор Свен Гард, член Нобелевского комитета по физиологии или медицине, представлял лауреатов премии 1965 года, он указал на забавную деталь: один из лауреатов олицетворял собой клеточную биологию, другой — биохимию, а третий — микробиологию. Про биохимика Моно и микробиолога Львова мы рассказали, теперь дело за клеточным биологом, который вместе с ними помог ответить на важный вопрос, многие годы волновавший генетиков: как клетки разных тканей, имея один и тот же набор генов, «включают» их по-разному и получаются разными.

Франсуа Жакоб

Родился 17 июня 1920 года в Нанси, Франция

Умер 19 апреля 2013 года в Париже, Франция

Нобелевская премия по физиологии или медицине 1965 года (1/3 премии, совместно с Жаком Моно и Андре Львовым). Формулировка Нобелевского комитета: «За открытия, касающиеся генетического контроля синтеза ферментов и вирусов (for their discoveries concerning genetic control of enzyme and virus synthesis)».

Франсуа Жакоб родился в 1920 году в Нанси в еврейской семье. Отец, Симон, был торговцем, мать, Тереза, в девичестве Франк, занималась домом, а вот дед по матери, Альберт Франк, был первым евреем-генералом во французской армии. Как пишут биографы, именно он и стал «ролевой моделью» для нашего героя. Что касается религиозности, то отца Франсуа позже называл «конформистом в религии», прочие и вовсе были «светскими иудеями». Посему вскоре после обряда бар-мицвы Жакоб смело называл себя атеистом.

В возрасте семи лет Франсуа поступил в Лицей Карно, последующие десять лет в котором в своей автобиографии он описывал кратко: «Клетка».

Жакоб был весьма одарен и интересовался физикой и математикой, однако перспектива провести два «еще более драконовских, чем в Карно, года», готовясь к поступлению в Эколь Политекник, его пугала. А тут успешно подвернулась хирургическая операция, на которой ему довелось присутствовать, так что он пробудил у себя «небольшой интерес» к медицине и отправился учиться на хирурга в Сорбонну. Впрочем, завершить медицинское образование ему не дали. В 1940 году умерла любимая мама, а Францию оккупировала Германия. И здесь взыграла кровь деда: Жакоб сначала бежал из страны на лодке в Лондон, а затем вступил там в «Свободную Францию» и отправился воевать. Сначала офицером медицинской службы под командованием генерала Поля Леклерка в Северной Африке, а затем в составе Второй танковой дивизии Соединенных Штатов в Нормандии. И там, и там его несколько раз ранило — в руки и в ноги. В результате о карьере хирурга можно было забыть (отметим в скобках, что из всей троицы нобелиатов 1965 года по физиологии или медицине не воевал только Львов — Жак Моно был участником движения Сопротивления).

После войны Жакоб еще немного поработал на французскую армию — занялся производством антибиотиков для ее нужд, параллельно завершая медицинское образование в Сорбонне (собственно говоря, «воспроизведение американцев» по получению тиротрицина и стало его докторскими тезисами, защищенными в виде диссертации на статус доктора медицины в 1947 году). А в 1950 году случилось знаменательное событие.

«Если я и нахожусь здесь сегодня, разделяя с Андре Львовым и Жаком Моно эту великую честь, которую нам оказали, то, несомненно, потому, что, когда я приступил к исследованиям, мне посчастливилось прибыть в нужное место в нужное время. В нужное место, потому что там, на чердаках Института Пастера, в атмосфере энтузиазма, ясной критики, нонконформизма и дружбы зарождалась новая дисциплина. В нужное время, потому что тогда биология бурлила активностью, меняя свой образ мышления, открывая в микроорганизмах новый и простой материал и сближаясь с физикой и химией. Редкий момент, когда невежество может стать добродетелью», — такими словами начал свою Нобелевскую лекцию Жакоб, описывая начало работы под руководством Львова.

О тех работах, за которые он стал лауреатом Нобелевской премии, мы уже рассказали — сначала это были работы со Львовым над лизогенией, а затем в дуэте с Моно, когда они открыли матричную РНК, а после и принципы работы гена, и многое другое.

После Нобелевской премии Жакоб прожил дольше всех из троицы — без малого полвека — и успел сделать очень много: изучать клетки млекопитающих, перейдя на них от бактерий и бактериофагов, написать книжку La logique du vivant, une Histoire de l’Hérédité, которая по сути, представляла собой историю, как это сейчас говорят, Life Sciences от XVI века до молекулярной биологии. От одного из создателей последней это особенно ценно. Он почти до конца своей жизни занимал пост канцлера Ордена Освобождения — одновременно и награды, и братства тех, кто боролся за свободу Франции, а в 1992 году подписал (в числе почти всех живших тогда Нобелевских лауреатов в области естественных наук) знаменитый манифест «Предупреждение человечеству», в котором говорилось, что «люди и природа находятся на траектории столкновения», и что «необходимо великое изменение в нашем управлении Землей и жизнью на ней, чтобы избежать огромных человеческих страданий».

Жакоб был одним из тех людей, которых сейчас почти уже нет, — опаленных войной, закаленных любопытством и создавших новый мир науки.