Как на самом деле выглядела церковь Покрова на Нерли, в каком древнем грузинском городе можно увидеть барельефы в виде улыбающихся львов и как служители церкви разрушали храмы, рассказываем в новом выпуске рубрики «Российские древности».

В десяти километрах от Владимира прямо по Горьковскому шоссе находится городок Боголюбово, административный центр Боголюбовского сельского поселения. Прямо у дороги справа прекрасно видны синие купола огромного собора Свято-Боголюбского монастыря, построенного в 1866 году. Если войти внутрь, можно увидеть Рождественскую церковь XVIII века с непонятной пристройкой — лестничной башней и переходом. Это все, что осталось от самых первых и самых интересных построек одной из самой любопытных фигур древней русской истории — Андрея Боголюбского.

Сын «официального основателя Москвы» Юрия Долгорукого, получившего прозвище за то, что так тянулся к великокняжескому престолу, не любил Киев. Андрей Юрьевич вообще-то должен был стать великим князем — по тому раскладу, который Юрий Долгорукий огласил официально.

В 1149 году Андрей получил от отца в держание Вышгород, но через год был переведен в западнорусские земли, где держал города Туров, Пинск и Пересопницу. В 1151 году он с согласия отца вернулся в родную суздальскую землю, где, видимо, имел удел. Судя по всему, о нелюбви Андрея к Киеву знали ростово-суздальские бояре, которые чем-то соблазнили Андрея Юрьевича.

Быть может, крупные кланы считали, что молодым князем будет удобно управлять. В любом случае, тридцати четырех лет от роду, в 1155 году Андрей совершает решительный шаг — тайком от отца выезжает со всем своим «двором» из княжеского села Вышгород под Киевом и держит путь в Ростов (который тогда носил имя Ростов Великий). С собой князь прихватил икону Богородицы (на минуточку, из Вышгородского женского монастыря!), по преданию написанную евангелистом Лукой. Впрочем, нужно понимать: никто тогда не считал, что именно эту икону писал Лука. Речь шла о списке со списков икон, написанных Лукой. Ныне эта икона известна и особо почитаема как Богоматерь Владимирская.

По легенде, не доезжая до Владимира, кони, которые везли икону, встали и отказались идти дальше. Князь постановил, что это место особо любо Богу, назвал его Боголюбовым и устроил здесь свою резиденцию. По другому преданию, по дороге в Ростов во сне князю явилась Богородица и велела оставить икону во Владимире. Андрей так и поступил, а на месте видения основал Боголюбово.

Впрочем, на самом деле это было чуть позже, в 1157 году, после смерти Юрия Долгорукого, когда Андрей стал князем Владимирским, Ростовским и Суздальским. В то время Клязьма протекала под самым Боголюбским холмом, и новое княжеское село контролировало место впадения в Клязьму реки Нерль, «запирая» водный путь из Ростова и Суздаля. Таким образом, Андрей, получивший прозвание Боголюбский, сразу же показал, что он сам станет править своей землей, держа бояр под контролем.

Здесь и построили не имеющий аналогов в Древней Руси замок, состоявший из Рождественского собора, окованного золотом (следы от гвоздей в сохранившихся нижних частях здания действительно нашла экспедиция Николая Воронина), переходов, двух лестничных башен и самого дворца.

Судя по всему, дворец разрушился еще в домонгольское время, а вот церковь имела все шансы дойти до наших дней, но увы… В 1722 году Рождественский храм рухнул по вине игумена монастыря Аристарха, не учившего сопромат.

Собор показался невежественному владыке недостаточно светлым, и он велел проломить в его стенах огромные окна — с предсказуемым результатом. Древний памятник разрушился, уцелели только башня и переход. Их решили оставить, а на фундаменте обрушившейся церкви построить новую. Впрочем, фрагменты домонгольского памятника оставили не из любви к древности. Дело в том, что за 20 лет до катастрофы церковь канонизировала Боголюбского. Князь погиб в 1174 году страшной смертью — его убили бояре-заговорщики.

Израненный князь Андрей сполз из своей опочивальни по ступеням лестничной башни, скрылся в нише за «столпом восходным» и здесь был добит. Место гибели канонизированного святого подлежало сохранению. Кстати, совсем недавно в другом храме — Спасо-Преображенском соборе в Переславле Залесском, построенном отцом Андрея Боголюбского, — обнаружили написанный на стене список убийц князя.

Но руины дворца все-таки не самое главное детище князя Андрея, дошедшее до наших дней. В километре с небольшим, посреди луга на берегу речки Нерль, стоит церковь, которая является одним из самых известных памятников древнерусского зодчества, символом Руси. В то же время история храма Покрова на Нерли сама по себе очень непроста, как в ключе понимания ее замысла, так и в ключе отношений храма с самой Церковью.

С самого начала все, что было связано со строительством этого храма, не укладывалось в традиционные рамки. Начнем с того, что это первый храм Покрова на Руси, да и сам праздник Покрова в числе главных праздников Владимира установили Андрей Боголюбский с епископом Федором в обход санкции митрополита Киевского.

Строили храм, разумеется, по канонам строительства русского белокаменного зодчества: это традиционный крестово-купольный четырехстолпный храм. И в Ростово-Суздальской земле строительство уже велось: мы знаем минимум три постройки Юрия Долгорукого, две из которых (уже упомянутый собор в Переславле и Борисоглебская церковь в Кидекше) сохранились до наших дней.

Однако мастеров Андрею прислали «от немець». Не в смысле «из Германии», а в смысле «из-за рубежа». По свидетельству Лаврентьевской летописи (запись о строительстве во Владимире под 1160 годом), строительную артель Боголюбского составляли «из всех земель все мастеры». Предполагается, что руководил ею зодчий, присланный Боголюбскому Фридрихом Барбароссой, с которым князя связывали практически дружеские отношения (так, например, в Лувре хранятся «наплечники Андрея Боголюбского», которые по преданию Барбаросса подарил Андрею).

Летописи не упоминают напрямую о возведении храма (традиционно заставляя спорить историков), но, скорее всего, подразумевают его, говоря про строительство князя Андрея в своем дворцовом селе: «И постави… две церкви камены во имя святыя Богородицы». Один из храмов — Рождества Богородицы во дворце, а второй — Покрова Богородицы в устье Нерли. Более позднее Житие Боголюбского (текст XVIII века) дает нам точные данные: сообщается, что храм «единым летом соверши», то есть построен за год, и упомянуто, что Покрова на Нерли — храм-мемориал в память об умершем в 1165 году сыне Боголюбского Изяславе. То же Житие отмечает, что это еще и памятник победы Боголюбского над булгарами в 1164 году (Изяслав скончался от ран, полученных в сражении). Так и гуляет по научной литературе датировка 1165 или 1166 год, с которой трудно не согласиться, хотя есть попытки датировать храм и другими годами, в том числе 1158-м (Сергей Заграевский).

Раскопки, проведенные вокруг храма в 1950-х Николаем Ворониным, показали, что Покрова на Нерли, силуэт которого всем хорошо знаком благодаря своей лиричности, изяществу и совершенству (можете погуглить «Покрова на Нерли – символ Руси»), выглядел на самом деле совсем не так.

Во-первых, глава. Любой человек, имеющий представление о самой древней архитектуре, знает, что в те времена храмы завершались не луковичной главой, а шлемовидной, более приземистой. Главу Покрова на Нерли заменили на луковичную только в 1803 году.

Кроме того, результаты раскопок сильно удивили ученых: церковь, оказывается, окружали с трех сторон галереи, скорее всего, в половину высоты здания. Но пока непонятно, открытые или закрытые. А сам храм пришлось строить на искусственном холме. Дело в том, что, судя по всему, площадку для строительства выбрал сам князь, но в те времена весной уровень воды здесь повышался на три с половиной метра. Так что пришлось специально повышать рельеф, а фундаменты церкви опускать на глубину 5,3 метров! С точки зрения техники строительства это было действительно уникальное сооружение.

Склоны холма также были облицованы камнем, а к реке, скорее всего, спускалась лестница: здесь обустроили пристань. Реконструкция первоначального облика дает совершенно непривычную нам картинку, поэтому неудивительно, что ее не сразу приняли в научной среде. Но с археологией все-таки не поспоришь.

Таким образом, у Боголюбского получился не просто храм-мемориал, а парадный памятник, встречавший корабли, которые шли из Суздаля и Ростова во Владимир. Вероятно, пафосный князь лично водил дорогих гостей на богослужение (летопись отмечает такую причуду Андрея).

Время изменило облик храма Покрова. Впрочем, храм, как и Рождественская церковь, тоже мог не дожить до наших дней по прихоти церковников. История взаимоотношения Покрова на Нерли с официальной Церковью оказалась очень непростой. Самой большой опасности здание подверглось в 1784 году. Еще один равнодушный к древностям игумен Боголюбского монастыря решил выстроить новую колокольню, а чтобы не тратиться на покупку камня, тут же нашел его источник — церковь Покрова. Действительно, зачем ветхий храм на отшибе, лучше новая колокольня в монастыре! Духовное начальство добро на разборку храма выдало, однако церковь спасло то, что игумен был подвержен смертному греху алчности: он не сошелся с подрядчиками в цене за разборку.

Впрочем, есть и другая версия, которую и озвучивают и на экскурсии, и паломникам. Умалчивая о том, кто заказал снос храма, расскажут о чуде: якобы мастеру, пришедшему разбирать храм, попала в глаз золотая соринка с купола (тогда он был золоченым), ну и мастер, разумеется, отказался от кощунственного замысла.

Но храм все же пострадал от духовных властей почти столетием позже. Без ведома органов, отвечавших за охрану памятников (такие уже были), и епархиального архитектора Николая Артлебена местные духовные власти приступили к полной переделке здания. Пока ученые хватились, неспециалисты сбили остатки древней росписи XII века в куполе и барабане, переделали кровлю и заменили часть наружной скульптуры «безобразными подделками», как охарактеризовал их приехавший на место археолог Алексей Уваров.

Увы, живопись храма погибла навсегда (есть зарисовки самых ее остатков). Но сохранилась скульптура. Возможно, именно с зодчим из романской Европы следует связать то, что при князе Андрее впервые в домонгольской архитектуре фасады храмов начали украшать полноценной скульптурой, впоследствии ставшей обязательной во владимиро-суздальском зодчестве. Покрова на Нерли — первый из таких памятников, дошедших до нас. Впрочем, возможно, влияние оказала и грузинская скульптура (у Андрея были связи с Грузией, и его старший сын Юрий в итоге стал первым мужем знаменитой царицы Тамары). На соборе Светицховели, выстроенном в 1010-1029 годах в древней грузинской столице Мцхете, можно увидеть очень похожую фасадную резьбу — таких же улыбающихся львов.