Черной-черной осенней ночью в черной-черной лаборатории сидел ученый Майкл О’Коннор из Университета Миннесоты в Миннеаполисе, наблюдая за работой генов дрозофил, выключение которых уродовало эмбрионы, лишая их части плоти. «Освобождение от телесной оболочки», «призрак», «фантом», «сумрак», «тень», «привидение», «саван» — таковы были названия этих зловещих генов, участвующих в эмбриональном развитии. «Да будут они генами Хэллоуина!» — провозгласил ученый, и с 1990-х годов их название каждый вспоминает со страхом и благоговением. «Да простит меня Эдгар Аллан По, но это не совсем правда», — пишет Джон Коэн, штатный корреспондент Science.

Майкл О’Коннор действительно объединил гены с такими мистическими «именами» под общим названием «гены Хэллоуина», а Марсела Чавез, постдок из Испании в его лаборатории, даже нарисовала в честь этого картинку, изображающую дрозофилу на ведьминской метле. Однажды из-за опечатки испанки в одной из презентаций вместо генов Хэллоуина (Halloween), оказались «гены, внушающие священный трепет» (Hallowing, что еще можно перевести как «гены священного крыла»), отчего слушатели не могли сдержать смеха.

Но началось все с любви ученых к хэллоуиновским костюмированным вечеринкам. Одним из авторов этих зловещих названий стал друг О’Коннора Эдвард Льюис, лауреат Нобелевской премии 1995 года за масштабные исследования геномов дрозофил в поисках генов, нарушающих эмбриональное развитие. При этом Эдвард очень любил Хэллоуин и всегда начинал готовить костюмы на этот праздник за год до его начала. Поклонник Рене Магритта, в этот день он перевоплощался в персонажей его картин, а другие сотрудники любили переодеваться в дрозофил. О’Коннор никогда не наряжался мухой, хотя однажды решил появиться на вечеринке в костюме клеща, который с точки зрения дрозофил вполне мог бы заменить костюм смерти с косой.