Зачем Дидье Кело пошел в астрономы, что сейчас изучает нобелиат в качестве студента и что он сделал бы, будь волшебником, читайте в интервью Indicator.Ru

Начнем мы эту серию блиц-бесед с разговора с первооткрывателем экзопланет Дидье Кело. Интервью началось с вопроса самого Нобелевского лауреата.

— Алексей, вы же из России. А где вы живете? В Москве?

— Почти. В Подмосковье.

— Эх, жаль, что не в Петербурге, я очень люблю Петербург.

— Почему вы решили стать астрономом?

— На самом деле я особо не думал об астрономии. Мне всегда, с детства, нравилась физика. Я хотел понять Вселенную как она есть, целиком. А потом меня потянуло в астрофизику. Наверное, из-за грандиозности масштабов и вопросов, которые она решает. Ну а потом (вы точно меня поймете), астрономия — это же всегда путешествия в очень красивые места, где строят телескопы. В пустыне, на вершине потухшего вулкана… (смеется). Может быть, по тем же причинам я изучал и физику высоких энергий — ее делают в пещерах и в подземных сооружениях (смеется).

— Следующий вопрос адресован вам как действующему астроному-наблюдателю, одному из первооткрывателей экзопланет. Какие открытия, какие новые типы объектов вы надеетесь еще открыть?

— Я, конечно, не могу планировать. Но я одержим некоторыми вещами. Мы до сих пор не открыли Землю. Планету, которая будет такой же, как Земля. Это очень сложно. Мы открываем огромное количество экзопланет, но до сих пор не нашли аналога Солнечной системы. Сейчас мы создаем новую исследовательскую программу, которая призвана исправить эту несправедливость. Там будет совершенно новый подход к поиску таких систем.

Дальше. В нашей науке сейчас есть много объектов: суперземли, мини-нептуны и так далее, но реально мы пока ничего не знаем о них как астрофизики. Это тоже надо исправлять.

Ну и конечно, мой самый любимый проект — это проект, который призван радикально улучшить наше понимание того, как возникла жизнь во Вселенной. И возможность детектирования ее на других планетах.

— И что вы для этого делаете?

— Это очень сложная и очень амбициозная задача: она требует не только астрофизиков, но и химиков, сейчас мы запустили международную программу — в Кембридже в Великобритании и в Кембридже в США, в Швейцарии и кое-где еще — с тем, чтобы создать новых специалистов, одновременно астрофизиков и химиков. Это и программа обучения студентов на будущее, и, одновременно, открытие новых исследовательских позиций. Это очень интересно, и я в ней участвую со всех сторон: я сейчас учу химию как студент и не вижу в этом ничего зазорного.

— И последний вопрос — о мечтах и фантазиях. Давайте представим, что у вас есть неограниченный объем средств. Какой научный инструмент — наземный телескоп или космическую обсерваторию — вы бы заказали?

— Знаете, мечтать так мечтать. Представим, что у меня есть волшебная палочка. И вот тут я вам скажу: вся наша наука имеет смысл до тех пор, пока человечество выживает как вид. Поэтому будь я волшебником, я бы сразу снес с нашей планеты все атомное оружие к чертовой матери, потому что это — сумасшествие. Потому что чисто статистически его однажды применят, и оно сотрет нас с лица земли. Если человечество будет жить еще миллион лет, тогда мне не надо будет изобретать приборы — рано или поздно все исследования все равно проведут. У нас будет тогда на это время.

— Спасибо огромное за интервью — и поздравляем вас!

— Спасибо и вам, что говорите о важных и интересных для нас вещах!