22 марта на общем собрании РАН в формате «жесткого голосования» пройдут выборы президента Академии наук. На выборы свою кандидатуру выставили три претендента: директор Института молекулярной биологии имени В.А. Энгельгардта РАН Александр Макаров, глава Российского фонда фундаментальных исследований Владислав Панченко и действующий президент РАН Владимир Фортов. На заседании Президиума РАН 21 февраля и при выдвижении кандидатов на пост за Фортова проголосовало 43 человека из явившихся 62 членов Президиума, а Макаров и Панченко набрали по пять голосов.

В пятницу 17 марта была распространена информация о том, что выборы в РАН перенесены на осень, а действующего президента Владимира Фортова сместили с должности. Согласно тем же источникам, главой Академии якобы станет вице-президент РАН Валерий Козлов. Академик РАН Валерий Рубаков подтвердил информацию о переносе выборов. Вместе с тем, согласно Федеральному закону №253 от 27 сентября 2013 года, Фортова может снять с должности только правительство Российской федерации.

* — данные Web of science.

Далеко ли до развития?

Владимир Фортов победил на выборах в президенты РАН в 2013 году, тогда за него проголосовало 55% членов собрания. Также на пост претендовали нобелевский лауреат и вице-президент РАН Жорес Алферов и академик Александр Некипелов. Еще до проведения голосования в 2013 году наблюдатели считали Фортова фаворитом. В своей предвыборной кампании он обещал бороться с бюрократией, сохранять независимость Академии и оберегать ее главные принципы. Фортов ставил главной целью восстановить научное приборостроение и привлечь финансирование Академии. Он также пообещал, что высшие чиновники Академии не могут оставаться на своих постах более двух сроков, так что в случае победы на выборах 2017 года, Фортов не станет выдвигать свою кандидатуру на третий срок.

Нынешний курс Фортова называется «От выживания к развитию». С программами всех кандидатов можно подробно ознакомиться на официальном сайте Академии.

Программа Фортова начинается с того, что он подводит итоги и критикует реформу РАН, начатую в 2013 году. «Первоначальный вариант закона о реформе готовился втайне от ученых и предполагал полную ликвидацию Академии наук, демонтаж академических традиций и свобод, допуская волюнтаристские исключения из числа членов Академии…», — начинает Фортов. Основным вектором дальнейшего движения Академии, по его мнению, должен стать переход от политики выживания к стратегии развития.

Кроме того, кандидат в своей программе снова указывает на необходимость сохранить базисные принципы самоуправления Академии, разработать программу фундаментальных исследований в Российской Федерации, усилить научные программы Президиума и Отделений РАН по приоритетным направлениям на основе открытого конкурсного финансирования. Перед Академией ставят задачу развивать диалог Академии со всеми ветвями власти, общественными организациями, научным сообществом и населением, в том числе совершенствовать механизмы взаимодействия с ФАНО по принципу, что РАН специализируется на науке, а ФАНО — на ее хозяйственно-административном обеспечении.

Другая важная задача для Президиума РАН, по мнению Фортова, — тематическая и организационная интеграция сельскохозяйственной и медицинской структур объединенной РАН. Научные кадры остаются ключевым направлением деятельности РАН, поэтому кандидат предлагает внести в Правительство Российской Федерации предложения по закреплению позиции «Профессор РАН» в государственной системе ученых званий, предусмотрев при этом специальные выплаты.

Однако подробный разбор программы выявил ряд нестыковок в цифрах и источниках информации. Например, по данным, взятым из Российского статистического ежегодника за 2016 год и из отчета OECD, реальные внутренние затраты на исследования и разработки в процентах к ВВП у стран, указанных на 120 странице, больше (например, у США — 2,79% вместо 2,73%), а у России, напротив, меньше (1,13% вместо 1,19%). Соответственно, в пересчете процентного соотношения затрат на науку от ВВП в доллары США, затраты других государств в 2015 году приуменьшены, а России — преувеличены.

Неточности встречаются в некоторых диаграммах: где-то в условных обозначениях неверно трактуются цвета, в графиках указаны неточные числа, обозначающие затраты ряда стран на исследования и другие показатели, не везде верно ссылаются на источники информации. Встречаются ошибки и в тексте: прописано ошибочное количество исследователей, их средний возраст в научных организациях РАН–ФАНО, численность исследователей в университетах и академических институтах.

Показательным является следующий пример: на 141 странице документа говорится, что в США на одного преподавателя приходится порядка 110 студентов, а в России — 600 человек. По данным на 2016 год, в России число студентов составило 4 378 994 человек, а преподавателей — 260 444 человек. Соответственно, на одного преподавателя приходится примерно 17 человек.

Как завещал Петр I

В конце своей программы кандидат справедливо замечает, что Академии не помешало бы больше внимания уделять работе со СМИ и популяризации своих достижений. Он указывает, что посещаемость сайта РАН «крайне низка», а страница Академии в Facebook в последний раз обновлялась в мае 2013 года.

Стратегия, стратегия и еще раз стратегия

Программа Панченко отличается от соответствующих программ Владимира Фортова и Александра Макарова тем, что глава РФФИ с первых страниц делает упор на самый главный документ, который сейчас есть у российской науки, — Стратегию научно-технологического развития России. Панченко сразу же заявляет, что Академия должна «взять на себя функции ключевого партнера государственной власти в реализации Стратегии».

Нынешней Академии нужно не противиться Стратегии, а встраиваться в нее, считает кандидат. Амбициозные планы Панченко связаны и с усилением позиций РАН в мире. Он заявляет, что Академия должна стать ни много ни мало «одним из мировых центров экспертизы глобальных рисков планетарного и цивилизационного масштабов». Глава РФФИ не забыл и о Национальной технологической инициативе. По его словам, фундаментальные исследования институтов РАН обеспечат реализацию направлений НТИ.

Панченко предлагает РАН сотрудничать с Министерством обороны и силовыми ведомствами «для парирования новых угроз, которые могут создаваться зарубежными странами». «Особенно важна роль академической науки в экспертной оценке перспективности и возможности создания потенциальными противниками России новых систем вооружений, а также путей их реализации при минимальных затратах государства», — отмечает он.

Переход на альтернативную энергетику, роботизация сферы услуг и распространение аддитивных технологий породят массовую безработицу и исчезновение множества профессий. И тут институты РАН, в особенности специализирующиеся на гуманитарных науках, призваны прогнозировать общественные кризисы и предлагать инструменты управления индивидуальным и массовым сознанием, заявляет кандидат.

Еще одним пунктом программы Панченко стала «Гармонизация взаимодействия академической и вузовской науки». Рецепт гармонизации прост: чтобы «поженить» институты РАН и вузы, кандидат предлагает привлечь преподавателей к исследованиям, а исследователей к преподаванию.

Панченко признает, что РАН неоднократно критиковали «за недостатки в работе по ее прямому предназначению». «В Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации отсутствует хотя бы однократное упоминание РАН, а программные мероприятия, о которых идет речь в Стратегии, в частности Национальная технологическая инициатива, являются продуктом иных структур», — сетует глава РФФИ. Он добавляет, что Академия должна вернуть «статус главного органа научной экспертизы», а потому любые лицензии, допуски, патенты, сертификаты и любые разрешительные документы должны выдаваться только с ведома РАН. Панченко предлагает усилить присутствие президента Академии в Правительстве, он «должен стать из в большей степени виртуальной фигуры реальным членом Правительства».

Примечательно, что Панченко практически не упоминает в своей программе Федеральное агентство научных организаций, которое так любит критиковать действующий президент РАН. ФАНО звучит лишь в дежурной фразе, что Академии и агентству, во-первых, нужно налаживать коммуникацию. А во-вторых, РАН и ФАНО должны совместно разработать программу социальных гарантий для академической науки.

И если программа действующего президента РАН Владимира Фортова направлена скорее в прошлое (не зря она начинается с критики реформы РАН), то программа Панченко о будущем. По своему содержанию и тональности она адресована скорее чиновникам, нежели академикам. В ней нет привычной критики ФАНО и реформы РАН, а также отстаивания интересов Академии как закрытой системы, которую окружающие не понимают. РАН при Фортове часто критикуют за стремление к автономности. Лейтмотивом звучит «увеличьте нам финансирование, но как управлять и что исследовать, мы знаем сами». В программе главы РФФИ акцент делается на сотрудничестве с властью, а не на противостоянии ей.

Коней на переправе не меняют

С точки зрения наукометрических показателей наиболее представительно выглядит Владимир Фортов. Если ориентироваться на наукометрические данные, то показатели Владимира Фортова соответствуют ученому мирового класса, показатели Александра Макарова отвечают серьезному профессору.

* — данные Web of science.

Наименее авторитетно выглядят показатели Владислава Панченко. Можно отметить невысокое цитирование при большом количестве статей.

«На мой взгляд, наибольшие шансы на победу у нынешнего президента, Владимира Фортова. Во-первых, он действительно ученый с мировым именем. Во-вторых, Академия — довольно консервативная организация и меняет руководителей довольно неохотно. Я знаю других двух кандидатов, и они оба являются прекрасными руководителями, великолепными учеными, и каждый из них достоин возглавить Академию наук. Но в силу традиций шансов у них, скорее всего, меньше», — рассказал академик РАН, научный руководитель Специальной астрофизической обсерватории РАН Юрий Балега.

Предвыборные программы кандидатов вряд ли повлияют на исход выборов. «В настоящее время программы кандидатов мало что решают: РАН не близка к центрам принятия управленческих решений и даже самая благая и разумная программа, скорее всего, останется набором благих пожеланий в условиях, когда внезапно принимаемые серьезные управленческие решения становятся порой полной неожиданностью не только для научного сообщества, но даже и для руководства РАН. Можно вспомнить о том, что в программе, с которой Владимир Фортов шел на выборы в 2013 году, было много разумных предложений, но ни единого шанса даже попытаться реализовать эту программу ему не дали. Поэтому я даже не читал программ претендентов», — заявил Онищенко.

Такого же мнения придерживается и Юрия Балега. «Ученые — творческие люди, которые интерпретируют все в силу своего разумения. Можно написать отличнейшую программу, но у научного работника есть собственное суждение, и он будет действовать так, как ему кажется необходимым. Поэтому роль программ в предстоящих выборах я преувеличивать не хочу», — заявил эксперт.